Слесарь КИП пятого цеха завода стеклотары Игорёк совершенно не умел общаться с девушками. Это неумение преследовало его детства. Вернее, с отрочества.
Проблемы начались в 11 лет, когда Игорёк влюбился в соседку по даче Вику.
Тут надо сказать, что Игорёк знал Вику задолго до того, как в неё влюбился. Прежде они вместе ходили на рыбалку, поили молоком прибившегося бродячего щенка, собирали яблоки в заброшенном совхозе неподалёку. Игорёк заходил за Викой когда шёл гулять и бабушка Вики всегда отпускала её, приговаривая, что Игорёша мальчик хороший и не баловный.
И вот как-то раз, на исходе лета, когда вода только зацвела, а темнело уже в детское время, Игорёк и Вика решили пойти на речку, чтобы, как говорили взрослые, закрыть купальный сезон. Дети видели в этом незаурядном посещении водоёма какой-то свой символизм.
Красное солнце пряталось за кроны деревьев противоположного берега. В свежем и прохладном воздухе стояла тишина. Вика разделась, зашла в воду и тихо поплыла на спине. Природная красота того вечера и сама Вика, мерно плывущая по воде в закат впервые заставили Игорька как-то иначе посмотреть на свою подружку. Зрелище было настолько пленительным, что замерший на месте Игорёк, так и не полез в воду. Когда Вика вышла на берег, мальчик понял, что перед ним уже не просто подружка по рыбалке и сбору яблок. Перед ним его первая любовь.
Всю следующую неделю Игорёк не мог спокойно спать, мало ел и много смотрел в окно когда на улице шёл дождь. Образ плывущей по воде прочно засел в его отроческом сознании.
В самом конце лета за Викой приехали родители, чтобы увезти её в город. Игорёк грустил. Отъезд был назначен на 28 августа, а утром 27-го Игорёк решил, что должен во всём признаться Вике.
В тот день ребята долго ходили по улицам садового товарищества и смотрели на опустевшие грядки. Вика пересказывала содержание прочитанных за лето книг. Игорёк рассказывал, как в предыдущую ночь к ним на дачу пробралась мышь.
Потом они сели на лавочку и стали смотреть, как кто-то из дачников колет дрова.
— Я хочу открыть тебе один секрет, — негромко сказал Игорёк, — пообещай, что никому не расскажешь?
— Секрет? — удивилась Вика, — А сильно важный?
— Очень!
— Тогда лучше не надо. Вдруг разболтаю?
— Это ничего.
— Ну, тогда расскажи.
Вика смотрела на Игорька своими большими глазами. От этого взгляда сердце мальчика билось так сильно, что шевелило крестик под рубашкой.
— Вика, — сказал Игорёк, — я хочу признаться тебе…
Игорёк волновался. Дыхание сбилось и для важных слов не хватало воздуха..
— В чём?
— В том, что я… я…
Вика будто бы знала, что ей хотят сказать и будто бы даже кивала, мол, говори же, я в тебя верю, ты справишься.
Игорь вдохнул и сказал:
— Я приёмный.
Не сводя взгляда, Вика чуть повернула головой.
— Что?
— Приемный я, говорю.
— Как понять — приёмный?
— Вот так, — с плеч Игорька будто свалилась гора, но тут же навалилась другая, — Моя мама — не моя мама. Меня усыновили. Вот так вот. Только ты не говори никому, ладно?
Это, конечно, было неправдой. Родители Игорька были его ближайшими, прямыми и кровными родственниками. Это было ясно, стоило только посмотреть на всех троих вместе.
Вика определённо не ожидала услышать такой секрет и, видимо, рассчитывала на что-то другое.
— Ничего себе! — удивилась она, — И что теперь делать?
Действительно, что же теперь делать? Игорёк сам не понимал, как у него вырвалась эта глупость.
— Не знаю. Ответил Игорёк. Вот поэтому я тебе и рассказал. Вдруг ты знаешь?
Вика не знала.
На следующий день её увезли в город. Ещё через день увезли Игорька.
Каникулы кончились. Началась школа.
В то лето влюбился не только Игорёк. Многие его одноклассники в том или ином виде пережили что-то подобное. Некоторые из них даже поцеловались взасос. Пацаны рассказывали о своих приключениях во всех подробностях. Особенно красочно это выходило у тех, кому довелось летом побывать в лагере. Игорьку рассказать было нечего.
Второе фиаско произошло полгода спустя, на Восьмое марта, когда одноклассники поздравляли одноклассниц и дарили им централизованно закупленные шампуни. Игорьку выпало поздравлять Майю Ватман, черноволосую кудрявую девочку с большими карими глазами. Игорёк не испытывал к Майе ничего особенного, но отчего-то стеснялся её взгляда, полного тысячелетних страданий. И когда настало время дарить подарок, он протянул Майе шампунь и, глядя в сторону, сказал: “На!”
Такая процедура дарения девочку не порадовала и не развеселила.
— Как это “На”? — спросила Майя.
— Ну, в смысле, на, мойся.
— Что? — глаза Майи округлились, — Сам мойся!
Игорёк не подразумевал ничего плохого, но подарок был отвергнут. Одноклассница перестала здороваться, а после окончания учебного года её семья переехала куда-то за границу. Последнее, конечно, было никак не связано с шампунем. Просто в то время многие стали переезжать.
В судьбе Игорька тоже происходили изменения.
После школы он поступил в политехнический техникум. Пойди он в кулинарный или педагогический, возможно, его жизнь сложилась бы иначе. Но он поступил куда поступил. Из двадцати пяти учащихся его группы двадцать пять были парнями. Группа Игорька не сильно выделялась в общем потоке учащихся. В самом техникуме доля девушек была гомеопатической. Контрольно-измерительные приборы и промышленное строительство не представляли для них карьерного интереса.
На третьем курсе у Игорька умерла бабушка и на семейном совете было решено, что Игорёк должен начать самостоятельную жизнь в её квартире. Так Игорёк стал взрослым.
Окончив техникум, он пошёл работать по специальности. Днём на заводе он ремонтировал нагреватели, а вечером шел домой и рассматривал фотографии девушек на сайтах знакомств.
Девушки были разные, каждая была по-своему красива, но стоило Игорьку только подумать о начале переписки, как в тело вселялся мандраж. Руки тряслись и потели, мысли путались. Чтобы сбить волнение, Игорёк брал гитару и что-нибудь играл.
— Что писать? — размышлял Игорёк вслух, сидя с гитарой в руках у монитора в тёмной комнате, — Привет? Ну, допустим. А дальше что? Как дела? Где работаешь? Как тебе Олег Митяев?
Не находя ответа на свои вопросы, Игорек откладывал гитару в сторону и переходил к следующей фотографии.
Через год такого дейтинг-мониторинга, он начал классифицировать девушек.
— Вот эта — путешественница, постоянно фотки с каких-то пляжей выкладывает. А эта ресторанщица — всё время за столом с красивой едой сидит. А эта, видимо, живёт от корпоратива до корпоратива.
Но больше всех Игорьку нравилась пельменщица. Она была единственной в своём роде.
Девушку звали Ариной. На всех своих фотографиях она держала разносы с самолепными пельменями, а одна и та же подпись гласила: “Напоминаю, я все еще не замужем”.
Игорёк несколько раз писал ей сообщения типа “Привет” и “Как дела?”, но не отправлял их. Ему казалось, что его скучная жизнь не заслуживает такой хозяйственной особы. Арина и её пельмени смотрели с экрана немым укором. Игорёк вздыхал и разучивал на гитаре очередную бардовскую песню.
На заводе мужики часто спрашивали Игорька, когда тот уже женится. Вот и сегодня мастер цеха Сергей Петрович спросил:
— Ну что, Игорёк, когда уже женишься?
— Да я бы рад, — ответил Игорёк.
— Ну, так чего титьки мнёшь?
— Кандидатуры нет.
— Как же так? Баб полно! Толпами ходят.
— Баб то полно, а кандидатуры нет.
— Ну, дела! Странная молодёжь пошла нынче. В наше время всё как-то проще было.
— А как было? Расскажи?
Мастер цеха достал сигарету и мечтательно посмотрел в потолок.
— Славливались с пацанами, человека три-четыре, не больше, и шли вечером гулять на набережную или в Центральный парк. А там полные лавочки девок. Гроздями просто сидят. Ну, мы издалека так глянем, хрен к носу прикинем и подходим знакомиться.
Петрович мечтательно замолчал, глядя куда-то в светлое прошлое.
— А потом? — спросил Игорёк.
— А потом по ситуации. Болтаете о том, о сём. Пару анекдотов не пошлых рассказать, прогуляться, на речку посмотреть. Потом проводить до дома, стрельнуть номер телефона. Если проводить разрешила и номер телефона дала, значит симпатии ваша взаимны и можно продолжать.
— А как продолжать?
— Ну как, — Петровича начал утомлять этот разговор, — каком кверху. Ну или к низу, это кому как больше нравится. Ну и по взаимному согласованию, конечно. Некоторые каком сбоку практикуют. Кино посмотри, если не знаешь.
— Это я знаю, — кивал Игорёк, — меня другое интересует. О чём разговаривать?
— Да о чём угодно. Бабы — такие же люди. На работах работают, книжки читают, в кино и театр ходят.
Игорёк не читал книжек и не ходил в театр.
— Это, получается, надо узнать, какой она фильм смотрела, посмотреть его и с ней обсудить.
— Вроде того, — Сергей Петрович начал понимать, почему Игорёк всё ещё не женат, — но это так себе метод. Лучше всего просто взять и пригласить девушку куда-нибудь. Она, конечно, нарядится как на праздник. Ты ей скажешь, что она красивая и хорошо выглядит. А дальше взять её за ручку, повести в кино, вместе зарядиться хорошим настроением, развеяться, а дальше всё само собой пойдёт, сам не заметишь. Главное — не ссать и не бояться. Ну и не загоняться сильно, если чутка облажаешься. Любовь — это не реле, что сюда напряжение подал, а там замкнулось. Тут правила логики не действуют.
Игорёк слушал и запоминал.
Вечером он снова уселся перед компьютером и открыл новое фото Арины. На нём она была в красивом нижнем белье, а в руках ожидаемо держала круглый разнос с пельменями.
— Напоминаю, я всё ещё не замужем!
Хорошее напоминание. Игорёк три раза глубоко вздохнул, подержался с минуту за стол и размеренно напечатал:
— Привет! Отлично выглядишь!
Нажав на отправку сообщения, он встал и начал ходить по комнате.
— Что она ответит? — терзался Игорёк, — Ответит ли вообще что-нибудь? По-любому, ей таких сообщений по сто штук в день пишут. Хоть бы вообще ничего не ответила.
Но пельменщица написала в ответ: “Спасибо)”
Игорёк не поверил своим глазам.
— Вот она ответила, а дальше то что? Уже можно приглашать куда-то или ещё рано? Может, Петровичу позвонить? Соберись, тряпка!
Игорёк сел, погладил себя по голове и написал.
— Может, сходим куда-нибудь?
— Например? — Арина, очевидно, не сильно волновалась при переписке.
— Например, в кино или в театр.
— С удовольствием!
Надо же! И всего делов? Игорёк посмотрел вокруг, взял телефон и позвонил Петровичу.
— Алло, Петрович. Она согласилась!
— Кто?
— Арина. Согласилась пойти со мной!
— Ну, хорошо…
— Посоветуй какое-нибудь кино или театр?
Петрович на том конце пребывал в замешательстве.
— Так откуда же я знаю? Сто лет в кино не был.
— А в театре?
— А в театре двести. Понятия не имею, что там сейчас идёт. Посмотри афишу в интернете.
В кино шли российские комедии. Игорёк их не любил. С театрами дела обстояли интереснее, тем более что Игорёк не был там лет пятнадцать. Сперва он заинтересовался спектаклем “Только для женщин”, но потом решил, что это не самый подходящий вариант. Вдруг там вход будет и правда только для женщин и его не пустят? Во смеху-то будет! Аналогично была отвергнута комедия “Любовь впятером”. Как-то пошловато звучит. А вот спектакль “Любовь людей” Игорька заинтересовал. “Хорошее название!” — подумал он и написал:
— Тогда приглашаю в ТЮЗ на спектакль “Любовь людей”, который будет завтра в семь.
— Спасибо! — ответила Арина, — Я буду в красном вязаном платье с оленями.
Ловко!
Всю ночь Игорьку не спалось. Он так ворочался, что под утро вся простыня собралась под подушкой. Подумать только, завтра он впервые в жизни пойдёт с девушкой в театр. Было радостно и немного обидно, что прежде он столько времени потратил впустую. Петрович был прав — в знакомстве с противоположным полом нет ничего сложного.
Бессонная ночь не прошла бесследно, и весь следующий день Игорёк клевал носом везде, где бы не сел.
— Что за сонная тетеря? — спросил Петрович в обед, когда Игорёк задремал за столом.
— Я сегодня в театр иду! — ответил Игорёк, — Да не один, а с девушкой в красном платье с оленями.
— Тогда, конечно, надо выспаться. Про что спектакль?
— Про любовь.
— Ну, здорово! В понедельник, поди, уже женатым придёшь?
— До понедельника ещё дожить надо.
— Это ты верно подметил.
После работы Игорёк пришёл домой, помылся, побрился, надел чистые джинсы, чёрный свитер грубой вязки и, покрутившись у зеркала, решил, что его прикид вполне подойдёт к платью с оленями.
Арина пришла первой и ждала Игорька в фойе. Он узнал её сразу, она никак не отличалась от своего изображения на фото.
— Привет! — сказал Игорёк, — Я Игорь.
— Привет! А я Арина. Очень приятно.
Спектакль шёл на малой сцене. Каждого зрителя в зале можно было разглядеть даже с самого дальнего ряда, и это добавляло зрелищу какого-то уюта.
Игорёк с Ариной сели на два соседних места. Прозвенел третий звонок. В зале погас свет. Голос из динамиков попросил отключить телефоны. Когда Арина отключала свой мобильник, Игорек пару секунд полюбовался чертами её лица в свете телефонного дисплея.
Сюжет спектакля оказался страшным. Женщина, уставшая от побоев мужа-алкаша, убивает его, разделывает и скармливает свиньям. Об этом знает участковый милиционер, но вместо расследования преступления, начинает сожительствовать со вдовой. Какое-то время всё идёт неплохо, но потом женщине является призрак покойного мужа.
Игорьку стало стыдно. Спектакль, хоть и классно смотрелся, не очень подходил для первого свидания. Однако, Арине всё нравилось. Она искренне смеялась над чёрными шутками, кивала после монологов главной героини, а когда той явился призрак убитого мужа, Арина вполголоса сказала: “Не верю!”
На поклоны актёры выходили под аплодисменты стоящего зала. Арина хлопала и кричало “Браво!”. Игорёк пребывал в недоумении, но в то же время был рад, что девушке понравилось зрелище. Люди стали расходиться.
Выход находился со стороны Арины. Игорёк мелкими шагами шёл за ней, смотрел на её спину в платье с оленями и не знал, что делать дальше. После театра, наверное, нужно куда-то ещё идти? Или никуда не идти и просто проводить ее домой? А по пути же надо будет о чём-то разговаривать? О чём? Что говорил Петрович на эту тему? Позвонить бы ему.
— Хороший спектакль! — сказала Арина, когда они вышли на улицу, — Спасибо тебе большое за приглашение. Я сто лет не была в театре.
— Если честно, я тоже, — ответил Игорёк.
— Что дальше будем делать? — спросила Арина.
Что делать дальше Игорёк не знал.
— Ну, тогда предлагаю поехать ко мне! — сказала Арина и хитро прищурилась, — Как тебе такая идея?
Игорьку идея нравилась, но он мандражировал.
— Мне как-то неудобно.
— Неудобно? — спросила Арина и рассмеялась, — Неудобно в женскую консультацию по ОМС ходить.
Игорёк шутку не понял и это ещё больше рассмешило Арину.
— Ты меня в театр пригласил, а я тебя приглашаю в гости. Ты же хочешь, верно?
Игорёк заволновался ещё больше. Он, конечно, хотел, но скорость развития событий смущала его неопытность в этом вопросе.
Они сели в тринадцатый трамвай, одно из окон которого было закрыто фанерой на саморез. Вагон грохотал по рельсам, лист фанеры дребезжал о стенку салона.
— Кто-то очень хотел выйти! — попытался пошутить Игорёк.
В трамвае было шумно и говорить приходилось вдвое громче.
— Но ты ведь не хочешь? — кричала Арина.
— Выйти? Нет, выйти не хочу.
— А чего хочешь? Войти?
— Я бы покушал.
— Что?
— Покушал бы, говорю! — крикнул Игорёк, перекрикивая шум вагона.
Арина снова засмеялась. Потом перестала смеяться и посмотрела на Игорька:
— Скажи ещё раз? — попросила она, когда трамвай остановился на светофоре.
— Что сказать?
— Ну, чего хочешь?
— Кушать?
И девушка снова прыснула.
Игорёк вспомнил, как в раннем детстве его окружали школьницы и просили рассказать сказку “Кощей бессмертный” группы Сектор газа. Он знал её наизусть и с удовольствием рассказывал, не стесняясь в выражениях. Старшеклассницы смеялись, а Игорьку было приятно, что он такой вот молодец и может порадовать взрослых, как ему казалось, девочек. Вот и сейчас он чувствовал что-то похожее.
Арина жила в огороженном металлическим забором многоэтажном доме с калиткой, отсекающей посторонних.
— А ты одна живёшь? — спросил Игорёк.
— Нет, с мужем. Но он подвинется, если что.
Игорёк остановился.
— В каком смысле?
— Да шучу я, — снова засмеялась Арина, — нет у меня никакого мужа.
Она взяла Игорька за руку и потащила за собой.
— Нет у меня никакого мужа. Только родители. Но они сейчас быстро уйдут к себе в комнату.
Последняя фраза была сказана на полном серьёзе, и Игорёк снова поверил.
Лифт не работал и пришлось подниматься пешком. Квартира Арины находилась на каком-то нестандартно высоком этаже. Пронумерованы были только первые пять, а Игорёк сбился со счета в районе восьмого. Арина взлетала с пролёта на пролёт и стреляла глазами на плетущегося Игорька. Тот, в свою очередь, старался держать такой же темп и тщательно скрывал одышку.
— Ну вот и пришли! — воскликнула девушка.
Игорёк молча кивнул и тут произошло неожиданное — Арина поцеловала его. И не просто чмокнула, а прямо взасос, с языком. Поцеловала и снова рассмеялась.
— Сдох! Ну, сдох же, чего притворяешься? Дыши ровно!
Девушка открыла дверь в квартиру.
— Проходи, разувайся, будь как дома!
Квартира Арины чем-то напоминала Игорьку квартиру его бабушки. Трюмо, старый комод, сервант с сервизами, люстра с висюльками, гитара с бантом на стене. Из всего убранства выделялся только холодильник. Во-первых, он почему-то стоял в комнате, а не на кухне, а во-вторых, был огромен и, судя по внешнему виду, сделан уже в наши дни. Глядя на него, Игорьку ещё сильнее захотелось есть.
Крашеная дверь в соседнюю комнату была закрыта на шпингалет.
На комоде стоял электрофон “Арктур”. Арина достала пластинку, поставила на вертак. Из колонок последовательно зазвучали звуки человеческого пульса, кассовых аппаратов, английская речь и крик, который перерос в спокойную музыку.
— Любишь Пинк Флойд? — спросила Арина.
— Звучит интересно, — пожал плечами Игорёк.
— Обожаю этот альбом. Называется “На тёмной стороне луны”. Семьдесят третий год, а звучит, будто записано вчера!
Игорёк не знал английского, зарубежный рок был ему чужд.
— Что будем пить? — спросила Арина, — Вино? Коньяк? Амаретто?
— Я бы чаю выпил, — признался Игорёк, — а то на голодный желудок опьянею.
— Господи, ну что за милота, прям даже жалко, — засмеялась Арина, — красное или белое?
“Интересно, что означает это её “даже жалко”? — подумал Игорёк, а вслух сказал:
— Красное.
Арина достала из серванта два фужера.
— Проходи пока на кухню!
На кухне есть захотелось ещё больше.
В комнате хлопнула дверь холодильника. Арина появилась с фужерами и початой бутылкой красного вида.
— Пельмени какие будешь? — спросила Арина, разливая вино.
— А какие есть?
— У меня очень большой ассортимент! Со свиньёй, с бараном, с козлиной.
— С козлиной?
— С козлиной. А что тебя смущает?
— Я думал, что правильно с козлятиной.
Арина снова засмеялась. Игорьку нравилось, когда она смеётся.
— Иди тогда руки мой, козлятина ты моя.
Игорёк прошёл в ванную, открыл кран и, глядя на себя в зеркало, стал мыть руки. Мысли в голове путались.
— Это сейчас мы покушаем, выпьем вина, а потом? Будет ли какое-то продолжение? Наверное, будет, если позвала. А с другой стороны, ходят же люди друг к другу в гости без всяких там продолжений. Кушают, музыку слушают и всякое такое.
Из комнаты доносился звук хлопающей двери холодильника, из кухни слышался шум посуды. Игорёк продолжал размышлять над происходящим.
— И даже если ничего у нас и не будет, — думал он, — я мою руки, а за дверью красивая девушка хлопочет на кухне, чтобы приготовить мне покушать. Это ли не счастье?
На кухне уже ждали: фужер красного вина, полбулки хлеба, половина стограммовой шоколадки и Арина, которая стояла у плиты и помешивала кипящие в кастрюле пельмени.
— С козлятиной? — спросил Игорёк.
— Ассорти, — ответила Арина, — я назвала этот рецепт “Женатик”, свинья, баран и козлятина.
— Какое странное название.
— Ничего странного. Обычная правда жизни. Живут себе муж с женой, живут, а потом мужчине начинает эта жизнь приедаться.
— И? — спросил Игорёк, не улавливая связи.
— И тогда муж начинает интересоваться пельменями других женщин.
При свете кухонного бра Арина казалась старше, чем виделось Игорьку при первой встрече. Интересно, сколько ей лет? Спросить бы, да как-то неудобно.
Девушка стала раскладывать приготовленные пельмени по тарелкам.
— Порежь, пожалуйста, хлеб, — попросила она, — в столе ножи, выбери какой-нибудь. А то жирные, надо с хлебом.
Игорёк открыл выдвижной ящик стола и увидел с десяток ножей разных размеров. На деревянной ручке одного из них были вырезаны две буквы — М и Ц. Игорёк взял этот нож и отрезал два кусочка хлеба.
— А что означает МЦ?
— Что? — переспросила Арина.
— МЦ. Ну вот на ноже написано.
— А… Это мама у меня в столовой работала. Это её нож, — Арина поставила на стол две тарелки с пельменями, — а МЦ — означает “Мясной цех”.
Она села напротив Игорька, подняла фужер с вином и сказала:
— Ну, что, за встречу?
Игорёк не возражал.
Пельмени были вкусными и идеально сочетались со сладким вином. Разве что начинка была чуть острее, чем нужно, но Игорёк любил когда с остринкой.
— Очень вкусно! — похвалил Игорёк.
Арина подмигнула в ответ. На “Арктуре” сработал автостоп. Стало тихо. Арина молча смотрела на Игорька и чего-то ждала. Игорёк волновался и изучал окружающую обстановку. На глаза снова попалась гитара. Её было хорошо видно из кухни.
— А ты играешь? — спросил Игорёк.
— На раздевание?
— Нет, на гитаре.
— Нет, — вздохнула Арина, — Мама умела. И играла, и пела даже. Но это давно было. А я кроме прощания с пароходом так ничего и не осилила.
— А хочешь, я тебя научу?
— Играть?
— Ну. Там ничего сложного. Я вот сам научился, надо только как следует захотеть. Неси!
— Кого?
— Гитару.
— Да она расстроена.
— Конечно, расстроена. Когда долго висит без дела, строй уходит, но мы поправим.
Арина растерянно встала из-за стола и неуверенно пошла в комнату.
Гитара была в неплохом состоянии. Игорёк на слух выставил ноту ля на пятом ладу первой струны и принялся за остальные. Настройка музыкального инструмента может быть очень увлекательна для музыканта, но почти всегда отвратительна для слушателя.
— Ну вот! — сказал Игорёк, — готово!
Залпом выпив оставшееся в бокале вино, он заиграл и запел:
Снова гость к моей соседке
Дочка спит, торшер горит
Радость на лице.
По стеклу скребутся ветки,
В рюмочки коньяк налит,
Со свиданьицем.
Вроде бы откуда новая посуда,
Но соседка этим гостем дорожит.
То поправит скатерть, то вздохнёт некстати
То смутится, что неострые ножи.
Сидя дома, Игорёк долго репетировал проигрыш между куплетами, но в этот раз пальцы перестали попадать в нужные струны. Третья, четвёртая и пятая начали дребезжать о лады. Игорёк попробовал зажать их сильнее, но силы куда-то уходили.
— Что-то ерунда какая-то.
Под ногами поплыл пол. Стол начал разъезжаться со шкафами кухонного гарнитура. Игорёк попробовал аккуратно поставить гитару к стенке, но она упала на пол, ударившись колками о табурет, на котором еще минуту назад сидела Арина. Гриф откололся от пятки с регулировочным винтом, гитара издала последний в своей жизни звук.
— Это я сломал! Как же так?
Напуганный внезапностью происходящего, Игорёк повернулся и увидел Арину. Она почему-то была одета в дождевик. В её руках была сложенная в несколько раз бельевая верёвка. Девушка смотрела на него с каким-то странным сожалением.
— Интересно, зачем ей дождевик? — подумал Игорёк, — Неужели крыша течёт?
Потом что-то произошло.
Игорёк оказался на берегу речки, по которой навстречу заходящему солнцу плыла Арина. Зрелище завораживало. Вот сейчас она выйдет из воды и он честно ей признается. Честно, без стеснения и санта-барбары с приёмными родителями. Но Арина уплывала всё дальше, солнце садилось, на улице темнело.
Игорёк вошёл в воду и поплыл следом. Грести было тяжело, хотелось пить, ноги сводило судорогами.
На берегу откуда-то появилась Вика, которая кричала голосом своей бабушки:
— Игорёша, мальчик, ты только не нахлебайся. Вода отравлена.
Солнце окончательно село и мир погрузился во тьму.
Открыв глаза, Игорёк обнаружил себя лёжа в кровати полностью раздетым. Рядом точно в таком же виде, подперев голову рукой, лежала Арина.
— Доброе утро! — сказала девушка и погладила Игорька по груди.
За стёклами окон виднелось синее небо. Во дворе кто-то завёл машину.
Прежде Игорёк никогда не просыпался в подобных обстоятельствах, однако сейчас не испытывал ничего особенного. Болела голова, а во рту было настолько сухо, что все попытки что-нибудь сказать превращались в сипение.
— Пить хочется, да? — Арина взяла с пола бутылку минералки, — Присядь немного, а то захлебнёшься.
Игорёк присел. Это стоило некоторых усилий.
— Доброе утро! — сказал он, отпив из бутылки, — У нас что-то было?
— Не переживай, — засмеялась Арина, — ты ничего не пропустил. Всё впереди!
После этих слов Арина села на Игорька и принялась его целовать.
Дальше всё происходило ровно так, как говорил Петрович — каком кверху, каком книзу и даже каком сбоку. Первые минуты немного болела голова, но боль ушла вместе с первыми каплями пота на спине.
Через полчаса Игорёк в полудрёме наблюдал, как Арина прошла на кухню, открыла форточку и закурила.
В голове прокручивались события вчерашнего вечера. Они ходили в театр, затем ели пельмени с вином, потом Игорёк играл на гитаре. В какой момент он оказался раздетым?
Гитары на стене не было. Дверь в соседнюю комнату была закрыта как и вчера.
— А где веревка? — спросил Игорёк.
— Потолки два пятьдесят, — ответила Арина.
— А при чём тут потолки?
— Ну, как. Человеческий рост в среднем — метр семьдесят. Табурет — пятьдесят, ну плюс-минус. На манёвры с верёвкой остаётся каких-то жалких тридцать сантиметров.
Игорёк обдумал услышанное, но ничего не понял.
— А дождевик?
— А ты шалун! — Арина затушила окурок и посмотрела на часы, — Так, смотри, я заказала пиццу. Одевайся. Надо будет встретить доставщика. Сходишь?
— А как же пельмени?
— Много пельменей вредно.
Пиццу привезли минут через десять. Игорёк спустился, взял коробку и рассчитался, оставив сдачу на чай.
Вернувшись, он застал Арину стоящей на стуле посреди комнаты лицом к окну.
— Всё нормально? — спросила она.
— Да. А у тебя?
— Ну, да. Вот пицца.
Арина надела ночнушку, поставила чайник и полностью открыла окно. Прохладный свежий воздух наполнил кухню.
— Погуляем? — предложил Игорёк, — Такой день хороший.
— Давай в следующий раз?
— Давай. А когда?
— Спишемся. Сможешь выбросить мусор, когда пойдёшь?
— Да, конечно.
— Чай чёрный или зелёный?
— Чёрный.
Игорёк понял, что его выпроваживают.
Арина разлила чай в чашки, открыла коробку с пиццей, снова посмотрела на часы.
— Точно, — подумал Игорёк, выпроваживает.
Арина съела два кусочка пиццы, выпила чай и стала молча смотреть на Игорька, подперев подбородок кулаком.
— А у тебя когда-нибудь было ощущение, будто ты заново родился? — спросила она.
— Да. Буквально полчаса назад! — ответил Игорёк.
Арина улыбнулась.
— Ты извини, у меня сегодня дел много.
— Да, я понимаю. Сейчас пойду.
— Ты так спал сладко, мне совсем не хотелось тебя будить, а время всё шло и вот.
Когда Игорёк обувался в прихожей, Арина приоткрыла вторую комнату и вынесла оттуда большой чёрный пакет завязанный в узел. Было видно, что в пакете, помимо прочего, находится дека сломанной гитары.
— Прости, что так вышло, — сказал Игорёк, — я тебе новую подарю.
Арина поцеловала Игорька на прощание и закрыла за ним дверь.
Лифт по-прежнему не работал. По ступеням гулял сквозняк. Игорёк почувствовал пустоту. В квартире напротив лязгнул замок. В приоткрытую дверь высунулась голова пожилой женщины:
— Молодой человек, вы тут живёте?
— Нет, — ответил Игорёк.
— А что вы тут тогда делаете?
— В гостях был. Вот, ухожу.
— Конечно, — злобно процедила женщина, — натрахался и уходит.
— Я ещё вернусь!
Женщина хлопнула дверью. Из квартиры Арины заиграли Pink Floyd. Игорёк поднял мешок и пошёл вниз.
— Надо научиться играть что-нибудь из её любимой группы, — думал Игорёк, спускаясь по ступенькам, — поют только вот на английском. Но я выучу. Ради такой девушки можно и выучить.
Менялись этажи и окна лестничных площадок. Некоторые из них были открыты, и Игорёк чувствовал, как свежий уличный воздух наполняет его любовью.
Мусорные баки стояли недалеко от подъезда. Бросив мешок в один из них, Игорь посмотрел наверх, в надежде увидеть в окне Арину и помахать ей рукой.
— Уважаемый!
Все окна верхних этажей были закрыты. Игорь понял, что не знает, какое из них принадлежит Арине.
— Уважаемый!
Игорь повернулся и увидел потрёпанную “Ладу” с двумя мужиками на передних сидениях.
— Уважаемый, у вас всё в порядке?
— Да! — ответил Игорь, — В полном!
— Это хорошо, — ответил пассажир “Лады” и закурил, — Как себя чувствуете?
— Как заново родился! — ответил Игорь.
Мужчины в машине переглянулись.
— Свободен, — сказал курящий.
Игорь растерянно пошёл к выходу. Нажав кнопку возле калитки, он ещё раз посмотрел наверх. Ни в одном из одинаковых окон верхних этажей Арины не было.
К остановке подъехал вчерашний трамвай с куском фанеры на окне. В салоне не было пассажиров и никто ничего ни с кем не обсуждал.
Вернувшись домой, Игорь принял душ, выпил чаю и включил компьютер. Ему очень хотелось написать Арине что-нибудь доброе и узнать номер её телефона.
— Надо же было так оплошать, думал Игорь, — пельменей ел, песню пел, в половой контакт входил, а телефон не спросил.
Переписка с Ариной была стёрта, а её анкета удалена. На сайте знакомств появились новые фотографии красивых девушек, но Арины среди них не было.
Как же так?
Ночью Игорю не спалось. Перед глазами стояла, а точнее — сидела, лежала и стонала раздетая Арина. Вот она сидит на нём. Вот курит у окна. Вот варит пельмени. Чёрт возьми, а. Да что же это такое?
В первом часу ночи Игорь встал с кровати, оделся и вышел на улицу. Ноги сами привели его к высокому дому, огороженному калиткой. Ни в одной из квартир верхних этажей не горел свет.
Постояв так какое-то время у калитки, Игорь начал замерзать. Нужно было идти домой, ведь скоро на работу.
Весь следующий день в его наушниках звучал альбом “На тёмной стороне луны”. Некоторые песни понравились.
Ночью Игорь вновь пересматривал фотографии на сайтах знакомств, однако ни Арина, ни её пельмени ему больше не попадались.
Пропал аппетит. Сбился режим дня. Работа перестала вызывать интерес. Шутки заводских слесарей стали раздражать.
Сидя за общим столом, Игорь начал затыкать уши наушниками и снимал их только после толчка в бок.
Вот и сегодня за обедом мужики обсуждали разное, а Игорь в полудрёме слушал “Wish You Were Here”.
— Слышали новость? — обратился к сидящим за столом Петрович, — тёлку какую-то задержали. Мужиков домой приводила, усыпляла, разделывала и хавала потом. Котлеты крутила из них, ещё какие-то полуфабикаты.
— Зато без сои и ГМО!
— Вот сейчас на ПЖ строгача заедет и будет ей без соли и ГМО.
— У баб строгача нету, только общий и посёлок.
— Нормально. Это если я тебя, допустим, захаваю, то мне строгач тянуть, а если твоя жена, то ей…
— То ей строгий выговор!
— Что-то Игорёха у нас в последнее время какой-то сам не свой.
— Втюряшился в кого-то. Страдает.
— Ну, ничего. Дело молодое.
Игорь дремал, подперев подбородок рукой. Ему снились пельмени Арины, которая всё ещё не замужем.