Автослесарь Макс Ващуков ремонтировал клиентский автомобиль до трёх часов ночи. Так получилось. Сперва долго не везли запчасти. Потом, когда привезли, оказалось, что привезли не те. Потом приёмщик поехал за теми и застрял где-то на обратном пути. А может, он просто устал и заехал поесть какой-нибудь шаурмы. В общем, когда запчасти оказались у Макса в руках, был уже девятый час вечера и двенадцатый час рабочего дня.
Макс уже хотел было пойти домой, но откуда ни возьмись появилась она — производственная необходимость.
— Завтра утром клиент хочет забрать готовый автомобиль! — сказал мастер-приёмщик.
— До конца рабочего дня осталось меньше часа! — вяло воспротивился Максим.
— И до начала рабочей ночи столько же! — шёл в наступление приёмщик.
— А если я откажусь? — торговался Макс.
— Тогда клиент напишет про нас плохой отзыв, шеф начнёт задавать вопросы и кого-нибудь накажет. Например, тебя. Например, штрафом.
— Это как-то не справедливо, — ответил Макс с нотками принятия в голосе.
— Во-первых, когда у нас наказывали справедливо? А во-вторых, ты, кажется, отказываешься работать.
— Я не отказываюсь работать.
— Так в чём же дело?
— Я не хочу работать ночью, в нерабочее время.
— У тебя ещё полчаса рабочего времени.
— Этого мало.
— А ты разговаривай меньше, а делай больше. И вообще, ты же специалист. Сделай до конца рабочего дня. Что тебе мешает?
Максим высказал недовольство, установил машину на подъёмник, пообещал уволиться, открыл капот, мысленно выругался, приступил к ремонту и закончил его в три часа ночи.
Общественный транспорт уже не ходил. На такси Максим не зарабатывал. Хорошо, что идти всего ничего, сорок минут. Хотелось есть и пива. На пути встретился круглосуточный магазин.
— Дайте банку “Тройки” и орешков, — попросил Максим и положил на прилавок сотку.
Отхлебнув холодного пива, Макс закинул в рот горсть орехов и, раздавив их челюстями, почувствовал неладное в области нижнего зуба мудрости. Во время пережёвывания следующей горсти неладное начало превращаться в боль.
Максим подумал, что вместо орехов нужно было взять себя в руки и пойти домой в девять вечера, а эти черти сраные пусть как хотят. Но было уже поздно, четвёртый час ночи.
Дома Максим разогнул канцелярскую скрепку и с открытым ртом подошёл к зеркалу. Где-то в самом конце левой половины нижней челюсти прятался больной зуб, а в нём сидел кусок ореха и причинял боль. Автослесарь Ващуков попробовал достать его с помощью специнструмента скрепки, ничего не вышло. Орех оставался на месте, боль оставалась вместе с ним, зеркало ванной комнаты запотевало.
Макс отыскал обезболивающие с истекшим сроком годности, выпил последние две таблетки и лёг спать. А точнее, просто лёг. Зуб неумолимо болел. Заснуть получилось только в шестом часу утра.
Следующий день начался с телефонного звонка.
— Ты где?
— Я? — Макс посмотрел на часы, — Бегу на работу.
— Ты тачку закончил вчера? А то клиент спозаранку прискакал. Станция ещё не открылась даже, а он уже тут ноздрями шевелит.
— Да, я закончил, можно отдавать!
Максим быстро оделся и выбежал на улицу. Вдали к остановке подъехал троллейбус. Макс решил на него успеть и побежал. Напрасно. Троллейбус уехал перед самым носом, а пробежка разбудила зубную боль.
На работе Максима встретил управляющий:
— Время сколько? — спросил он, будто действительно не знал.
— Двадцать минут десятого.
— Опаздываем! Штраф — пятьсот рублей.
— Я вчера полночи машину делал. И зуб у меня болит.
— Это не повод опаздывать! Пока тебя не было, я довёл до коллектива новое правило в нашей работе. Так как ты опоздал, персонально для тебя мне придётся повторяться и тратить своё время, которое стоит гораздо дороже твоего. Твой штраф — это всего лишь компенсация моих затрат. Это понятно?
— Понятно. А новое правило, чисто случайно, не запрещает работать свыше двенадцати часов в сутки?
— Нет, не запрещает. У нас сильно просели продажи свечей зажигания. Для решения этой проблемы я ввёл в должностные инструкции новое правило. Это правило обязывает тебя и всех остальных слесарей выкручивать свечку в каждой машине, которая заезжает в наш автосервис. Выкручиваешь свечу и смотришь на неё. Если она засрана, показываешь клиенту и говоришь, что неплохо бы заменить. Клиент всё это видит и соглашается. Вопросы есть?
— Есть. Раз уж вы возмещаете своё время за счёт моих денег, то положено ли мне возмещение бессонной ночи, которую я на ремонт клиентской тачки потратил?
— Твоя работа заключается в ремонте клиентских автомобилей. За эту работу ты получаешь сдельную зарплату. Других компенсаций, Ващуков, у меня для тебя нет.
На этом разговор был окончен. Управляющий сервисом пошёл управлять. Максим начал переодеваться. Зуб продолжал болеть. У въездных ворот курил приёмщик.
— Почему он такой чёрт? — спросил Максим окружающую обстановку.
— В каком смысле? — ответил вопросом на вопрос приёмщик.
— В прямом. Я всю ночь с этой дровиной возился, чтоб клиент сегодня утром довольный уехал, а мне вместо спасибо штраф. Так только черти поступают. Почему он такой чёрт?
— Потому что может себе позволить! — ответил курящий приёмщик.
— Что может?
— Может позволить себе быть чёртом. С начальниками такое часто бывает.
— У тебя от боли ничего нет?
— От штрафа ещё никто не умирал.
— У меня зуб болит.
— Это психосоматика, я в инстаграме что-то читал про это, могу поискать.
— Какой ещё инстаграм? Это обыкновенная дыра. В ней вчера орех застрял.
— Так достань его оттуда.
— Я бы не против, но зуб в сторону растёт, а дыра там вообще где-то сзади. Я вчера пробовал, ничего не вышло. Такая вот загадка.
— ЗАГАДКА ДЫРЫ!
— Чё?
— Да я шучу. Можно в дыру капнуть жидкости из аккумулятора. Первую минуту болит так, что лом перекусить можно. Но потом уже никогда не болит. Гниёт, ломается, крошится, но не болит. А ещё можно высоковольтным проводом от зажигания попробовать. Искры из глаз летят, но нерв умирает в момент.
— А таблетки нет?
— Таблетки нет, но есть машина на осмотр и поиск неисправности. Какой-то мутный тип.
В десять часов на пост к Максу загнали иномарку второй свежести и российской сборки.
— Стучит что-то справа! — пожаловался хозяин машины.
— У вас обезболивающего нет? — спросил Максим.
Хозяин похлопал себя по карманам и сказал:
— Что-то не прихватил!
— А в машине нету?
— А хрен его знает. Я её только вчера купил, там что угодно может быть. Но пока ручаюсь только за стук справа.
— Понятно, — сказал Максим, открыл капот и начал выкручивать свечу зажигания, — сейчас поглядим.
— А в двигатель ты зачем полез?
— Свечу надо выкрутить.
— Э-э-э, друг, от твоей боли другие свечи нужны — это раз. И к мотору у меня вопросов нет — это два. У меня в ходовке стучит что-то.
— Разберёмся.
— Ты наркоман или где? Я говорю, ходовку посмотри мне, чего ты под капотом найти хочешь?
— Начальник сказал, всем свечку выкручивать.
— Ну хоть не яица.
— Ещё не вечер.
Максим поднял машину подъёмником и пошатал правое переднее колесо.
— Наконечник стучит.
— Слава богу. И что делать?
— Заменить наконечник и сделать развал-схождение.
— Не обманул продаванец! Он про наконечник всё так и сказал. Слово в слово. Приопусти?
Клиент заглянул в багажник и достал оттуда две коробочки:
— Вот, приданое! Один левый, другой правый. Выбери какой надо.
— Давайте оба заменим, — предложил Максим, — перед развалом лучше оба заменить, чтоб ничего не болело потом.
— Слушай, я эту машину купил на последние и даже немного у знакомых перехватил. На кармане косарь, шиковать не на что. Замени который стучит и всё. Развал делать тоже не надо. Я недельку так покатаюсь, потаксую, деньжат поднаскребу и ещё разок заеду. Тогда уже и второй наконечник махнём, и развал, и масло какое-нибудь. А я пока держусь, но денег нет.
— Ни денег, ни таблетки. Что за жизнь?
— А что у тебя болит?
— Зуб.
— Это дорого…
Мимо шёл приёмщик.
— Ващуков, тебе подъёмник ещё долго нужен?
— Век бы его не видать. А что?
— Чувак какой-то звонил, надо ему двигатель снять и потом обратно поставить.
— Поменять?
— Нет. Снять и потом воткнуть обратно. К нему приставы едут с бумажкой под мышкой, хотят за алименты его драндулет отжать.
— Какая мерзость.
— А он им сказал, что тачка не на ходу и вообще в ремонте. Приедут, увидят мотор с коробкой по разным углам, задний бампер поцелуют и уедут. Короче, подъёмник надо. У тебя тут что?
— У меня тут ничего страшного, можно на умиральную яму переставить, — Макс повернулся к клиенту, — А вы можете погулять пока.
— Ну, ты понял меня, да, про косарь? — спросил клиент.
— Да, конечно.
Машину перегнали на пост развала-схождения, который находился в отдельном помещении и был оборудован вокруг смотровой ямы. Когда-то давно там работал очень медленный развальщик, которого часто спрашивали не умер ли он там. Так пост развала-схождения прозвали умиральной ямой.
Максим задрал траверсой переднюю часть, скинул оба колеса и вопреки желанию клиента заменил оба наконечника. После этого прикрутил колёса обратно, поставил машину, нацепил мишени и отрегулировал схождение. Регулировка развала конструкцией не предусматривалась и потому процедура не составила особого труда. Все показатели встали в зелёную зону. В соседнем боксе пацаны в спешном порядке выдёргивали двигатель злостного алиментщика. У Макса продолжал болеть зуб и хотелось курить.
Макс открыл ворота развального поста и достал сигарету. Рядом на лавочке сидел хозяин машины.
— Ну что, как дела?
— Всё хорошо. Покурю, заполню наряд и готово.
— Ну, красавчик. Поменял наконечник?
— Да, оба два. И схождение выставил.
— Я же тебя просил, не надо?! У меня всего косарь в кармане!
— Должно хватить. За наконечник много не возьмут.
— А за второй? А за сход-развал?
— Да нормально всё, говорю же. Если не орать об этом, то ничего и не спросят. Могу себе позволить.
Макс бросил окурок, взял заказ-наряд и начал заполнять его вслух:
— Поиск неисправности — ноль рублей, замена наконечника левого…
— Правого!
— Уже не важно. Да и я уже левый написал.
В воротах появился приёмщик.
— Ну что тут?
— Готово, выгоняй.
— Поменял наконечник?
— Поменял.
— Что-нибудь ещё делал?
— Страдал. Зуб не проходит совсем…
— Я к тебе сейчас ещё одну машину загоню, надо масло поменять. Клиент хочет присутствовать.
— Пусть платит десять баксов за то что смотрит.
— Кстати, клиент — баба.
— Тогда правильно говорить — клиентка.
На умиральную яму заехала красная Mazda. Приёмщик переключил КПП в нейтральное положение и покинул сперва машину, а потом бокс. Вместо него в помещение зашла какая-то женщина. Макс прочитал заказ-наряд и открыл капот и маслозаливную горловину. Кто-то постучал в ворота. На улице стоял радостный хозяин иномарки второй свежести.
— Классно! И поехала прямо, и стук пропал!
— Отлично, — сказал Макс, — ваше мнение очень важно для нас.
— Держи! — в руке у довольного клиента появилась пачка “Пенталгина”.
— О! Вот это спасибо!
— Давай, выздоравливай! Я заеду ещё. Потаксую недельку и заеду! Ты как работаешь, по какому графику?
— Четыре через два. Сегодня последний день, потом два выходных.
— Добро! Вот специально к тебе буду ездить! Лечись!
Макс закрыл ворота, вскрыл “Пенталгин” и разом проглотил две таблетки. У клиентки зазвонил телефон.
— Да, привет. Да на сервис заехала. Вечером к свекровке в гости ехать, а меня уже с утра всю аж трИсёт. Да что-что… Каждый раз одно и то же. Приезжаем, она сразу стол накрывает, первое, второе, компот, салат, чаёк-кофеёк, хуёк блядь, а мой такой: “Ой, мама, как вку-у-у-усно! М-м-м-м!”. И как давай жрать, как с голодного мыса вернулся. Его мать на меня таращится, а я как обосраная сижу. Ух, бля…
Пока масло сливалось, Максим решил выкрутить свечу. Женщина продолжала разговаривать по телефону.
— Ленка, я тебе так скажу, это не жизнь! Мне нужен какой-то саббатикал. От работы, от семьи, от всего. Чтоб вот закрыться в хате и никуда не выходить. Я в книжный захожу, беру что понравилось и дома складирую просто. Уже забыла, когда последний раз могла себе позволить просто посидеть и почитать. Не туда мы с тобой учиться пошли, Ленка. Надо было в мед. У меня вот одноклассник, Миша Буданицкий, выучился на стоматолога, работает по специальности и полностью доволен жизнью. Такой мужчина, ох! Людям помогает! Грамот всяких полный кабинет! Врач от бога. А мы что? Что мы такого делаем, за что нам могли бы спасибо сказать, а, Лен?
Максим опустил торцевой ключ в свечной колодец и попробовал повернуть его против часовой стрелки. Свеча не поддавалась. Максим приложил усилия. Напряжение мышц плечевого пояса отдавало в больной зуб. Свеча поддалась. Когда Максим вынул её из свечного колодца, на ней были остатки резьбы, которые удерживали свечу внутри и с этого момента прекратили это неблагодарное занятие.
— Пиздец! — сказал Максим.
— Лен, я перезвоню! — сказала клиентка, — Извините, что вы сказали?
— Беда, говорю! — сказал Максим, — Кажется, сегодня вы никуда не поедете. Во всяком случае, на этой машине.
— А когда? Завтра поеду?
— Не знаю. Надо будет головку снимать, ввертыш ставить.
— И долго это?
— Да не долго, но я завтра и послезавтра выходной. Если только кто другой возьмётся делать, но это вряд ли. Дураков нет. Дня четыре, в общем, придётся подождать, — сказал Максим и зажмурился.
Женщина распахнула объятья, схватила Максима изо всех сил и поцеловала в щеку со стороны больного зуба. Макса покорёжило.
— Спасибо! Спасибо! Спасибо! Ну, мне позвонят, да, когда будет готово?
— Должны.
— Алло, Лена? Всё что говорила — это всё дерьмо собачье! Давай я сейчас за винчиком, потом такси и к тебе? Да? Дааа! Могу себе позволить! Ихааа! Всё, давай, жди. Алло, такси? Улица Аэропорт…
Женщина растворилась в коридоре. Максим взял заказ наряд и записал на обратной стороне: “стоматолог Буданицкий”.
В бокс зашёл приёмщик.
— Что тут произошло?
— Свечу выкрутил. Вместе с резьбой.
— И что делать?
— Ввертыш ставить надо. Заказывай прокладку, ввертыш, всю херню. После выходных займусь.
— А хозяйка где?
— Хозяйка сперва за вином, потом к Ленке.
— Чего?
— Можешь в интернете посмотреть, где работает стоматолог Буданицкий?
Стоматолог Михаил Буданицкий работал в паре с ассистенткой, на бейджике которой было написано “Фаина”.
— Фая, подготовь, пожалуйста всё для снимочка, — ласково попросил девушку стоматолог.
В раскрытый рот Макса засунули какой-то специальный инструмент в одноразовом полиэтиленовом пакетике. На дисплее компьютера появилась чёрно-белая картинка.
— Что могу предложить, — начал стоматолог. Два вальтера, один парабеллум. Шутка. Восьмёрку точно удалять и крайне желательно семёрку. Дело даже не в зубах. Дело в том, что у вас поражение, как бы это понятно сказать, костной ткани под этими зубами. Всё очень запущено. Вы когда на приёме были последний раз? Лет десять назад?
— Примерно, — ответил Макс, — сколько всё это будет стоить?
— Восьмёрка — пять, семёрка — три и плюс там почистить надо и зашить. Десять, в общем.
У Макса потемнело в глазах.
— А можно ли восьмеру выдрать и на этом закончить?
— Можно и так. Но потом всё равно придётся туда лезть, и я не гарантирую, что потом это не вызовет ещё каких-то последствий.
— А если я со следующей получки приду?
— До следующей получки у тебя ещё швы не заживут.
— Ну, приду когда заживут? Можно так?
— Ох, что же мне с вами всеми делать, ребята? Фаина, готовь анестезию.
Через пять минут после укола зуб окончательно перестал болеть. Стоматолог Буданицкий вооружился блестящим металлическим инструментом и принялся за работу. Макс полулежал в кресле и слушал странные звуки внутренними сторонами ушей. В какой-то момент эти звуки превратились в шипящий треск, напоминающий разрыв портяночной ткани.
— Так, — громко сказал стоматолог, — а вот и восьмёрка! Фотографировать будете?
— Шоа? — переспросил Максим
— Ну что, седьмой удаляем? — шёпотом спросил Буданицкий?
— Нэа! — отрицательно покачал головой Макс.
— Да ладно тебе, я за так сделаю! — всё так же шёпотом говорил врач, — Ты голову не грей, я могу себе позволить, только т-с-с. Кхм. Ну что, будете фотографировать или выкидываю?
Последнюю фразу он произнёс нарочито громко.
— Аа! — кивнул Максим.
Стоматолог быстро разделался с седьмым зубом и принялся чистить кость с помощью бор-машинки. Ассистентка Фаина умело управлялась со слюноотсосом.
— Вот так вот, сейчас я почищу и положу вам туда лекарство. У меня там есть немножко… Фая, давай готовь, будем зашивать.
Онемевший лицом Максим покорно принимал манипуляции с нижней челюстью. Горло чувствовало вкус крови и медикаментов.
— Ну вот готово. Как себя чувствуете? Я вам теблеточку дам ещё. Как вернётесь домой, так сразу её примите и ложитесь спать. Такие операции, всё-таки, большой стресс. Фая, садись пока, пиши бумажку.
— Что писать?
— Как обычно — удаление нижней восьмёрки, анестезия, то-сё, пять тысяч рублей! — Буданицкий посмотрел на Максима, — Норм?
— Спасибо! — ответил Макс ртом с нешевелящимися губами.
По пути с работы стоматологу Буданицкому захотелось пельменей. На горизонте появился магазин фермерских продуктов.
— Добрый вечер! — поздоровался продавец.
— Здравствуйте! А можно мне пачку сибирских пельменей?
— Да, конечно! — продавец полез в морозилку, — Хлеба возьмите ещё. Свежий, вкусный.
— Спасибо, хлеба не нужно. Только пельмени.
— Как же так, пельмени и без хлеба?
— Вы диетолог?
— Нет, что вы. Извините, пожалуйста.
Продавец положил пакет с пельменями на прилавок.
— Сколько там с меня? — спросил врач.
— Пельмени двести семьдесят. Но у меня к вам предложение. Вы покупаете вот ту последнюю булку чиабатты, а пельмени я вам подарю. Что скажете?
— А с чего такая щедрость?
— Мы работаем последнюю неделю и потом закрываемся. Так что — могу себе позволить.
Буданицкий забрал с полки последнюю булку хлеба, попросил посчитать обе покупки, рассчитался и вышел на улицу. В доме напротив из окна играла музыка и доносился пьяный женский смех. Красивая девушка вышла на балкон и прикурив сигарету закричала:
— Миша! Миша, Буданицкий! Привет!
— Привет! — махнул рукой стоматолог.
— А ты чего делаешь тут? Давай к нам? Второй подъезд, квартра 210, на домофоне набирай.
Подходя к подъезду, Миша испытывал странные чувства. Обычно он не ходил в гости к замужним одноклассницам, но набирая номер квартиры на домофоне, подумал, что сегодня отличный вечер и он, холостой мужчина, в полном праве позволить себе что-нибудь эдакое.